Телевизор в общежитии был новенький, Ленинградского кооперативного завода, и с очень большим экраном — зеркалом, размером в пятьдесят сантиметров. Но бросив взгляд на стекло, она замерла словно примороженная к месту.
— Мамочки! — Пропищала она прижимая чулок груди, чем привлекла внимание подруг, которые сидели рядом.
— О! — Вера Дубич, видевшая Александра возле общежития, когда он провожал Татьяну, даже подошла ближе к телевизору. — Ухажёра Танькиного показывают. А я честным делом грешила что мальчик — мажор. А он, хренассе — боевой магистр! А теперь и орденоносец! Ты смотри, подруга, Красное Знамя, «за так» не вручают. Значит и правда геройский парень. Может и выгорит у вас чего.
— Не выгорит. — Татьяна не отрывавшая взгляд от телевизора, покачала головой. — Он сразу сказал, что мы с ним до тех пор, пока у меня в голове не начнёт играть марш Мендельсона. Да и мне надо бы закончить. А там ординатура, да три года где-нибудь в деревенской клинике… В общем не до ЗАГСа.
А наутро после награждения Александр проснулся знаменитым на весь Союз. Вышла статья про него в Правде, и в Красной Звезде. И если Орденскую прессу читали немногие, то Правда выходила действительно огромным тиражом в десять миллионов экземпляров и читалась буквально везде. Ну и короткий, на десять минут сюжет в девятичасовой программе Новости, где показали его с бабушкой, заодно рассказали о геройском пути полковника запаса Зари Фаттыховны Булатовой, и о родителях Александра, без особых подробностей, но отметив, что они погибли в бою.
Как сказала горничная, которая принесла букет цветов от дирекции гостиницы, у входа уже собралась большая толпа, и чего-то там митингует.
Для Александра Мечникова это было бы проблемой, но не для Путника. С помощью подручных средств, ножниц, пары клочков собственных волос, и больших очков, он быстро и весьма качественно изменил лицо, и не скрываясь, вышел на улицу, прошёл мимо толпы, и поймав такси, уже через пять минут ехал в Сокольники где договорился встретится с Татьяной.
Глава 11
Всем известны вычислительные машины, уверенно прописавшиеся в различных учреждениях СССР. На них ведут картотеки, хранилища данных выполняют финансовые и инженерные расчёты. Сотни тысяч таких приборов заменяют калькуляторы и счётные машинки, кое-де встречавшиеся в наших кабинетах.
Но теперь настала эра новых мощных вычислителей. Одна такая машина может заменить целое счётное бюро, а в некоторых случая и расчётный центр. Вычислительный центр Госплана, смог высвободить больше двух тысяч расчётчиков, которые получают новые специальности по Правительственной программе переобучения.
Теперь становятся не нужны перфоленты и перфокарты. Информация хранится на магнитных лентах и при необходимости выводится на экран, или печатается на скоростных печатающих машинках.
На одной такой ленте может уместится весь роман Толстого «Война и мир», и это далеко не предел плотности информации. Учёные Московского Института Кибернетики, работают над новым поколением электронно-счётных машин, и обещают что с каждым поколением, они будут всё меньше в размерах и мощнее по возможностям.
Бабушку он встречал с цветами и сразу же повёз её в гостиницу, где заранее снял огромный и роскошный номер.
По рекомендации врачей, человек который обрёл вторую молодость, долгое время после операции, а по сути магического обряда, пребывал в эйфории, и это состояние следовало продлить как можно дольше чтобы закрепить эффект. Поэтому, пока бабушка лежала в больнице, Александр слетал в Казань, и достав наличные из заначки, рассчитался с клиникой, и наняв целое экскурсионное бюро, устроил Заре Фаттыховне две недели сплошных экскурсий, путешествий, полётов над Москвой, и даже стрельб, которые ему помогли организовать члены Ордена.
Из женщины разменявшей шестой десяток, маги целители сделали едва тридцатилетнюю даму в самом расцвете женственной красоты, и привлекательности, и неудивительно, что и на улице и там, где они проводили время было полно людей, желавших познакомится. Но Заре было не до этого. Она наслаждалась каждой секундой жизни в помолодевшем теле, и любой взгляд в зеркало, заставлял этот огонь вспыхивать вновь.
Поэтому предложение первого секретаря Татарского обкома возглавить создаваемую школу юных энергетиков, она восприняла с энтузиазмом, и просто утонула в делах нового учебного заведения.
Новости в школьном коллективе расходятся быстрее пожара на пороховом складе, и первого сентября уже между вторым и третьим уроком, комсорг школы — рыжеволосая Лия, Макарова, пришла поставить его в известность, что во вторник у него приём в комсомол, в райкоме, а в четверг выступление перед школьниками с рассказом о подвиге.
— Хм. — Александр слегка опешил от такого напора. — А что рассказывать-то?
— Всё! — Отрезала комсомольский вожак.
— Всё там проходит по разряду государственной тайны, так что рассказать — то я могу, но не более того, что сказано в указе о награждении. Статью уголовного кодекса за разглашение гостайны никто не отменял.
— Но как — же…
— А так. — Саша развёл руками. — Да ты особо не переживай. Нечего там рассказывать. Всё заняло минут пять, от силы. И большую часть времени мы носились по площадке меся друг друга кулаками.
— Жаль. — Девочка встряхнула головой и две рыжих косички с белыми бантами согласно качнулись. — Но это не отменяет приёма в комсомол. Выучи устав, и посмотри основные вопросы. — Девочка подала тетрадный листок, со списком. — Спрашивать тебя конечно будут не сильно, но надо подготовится получше.
— Договорились. — Александр кивнул, и показал глазами на вошедшего в класс преподавателя.
Александр ходил школу с новым ранцем, пошитом собственноручно, по своим размерам, и именно под себя, заказав фурнитуру из красивого сплава нейзильбера «под серебро».
Но и школьников не забыл.
Перед учебным годом, с производственниками начали налаживать выпуск новых школьных ранцев. Их сразу стали делать в десяти цветах. Пять условно девичьих и пять для мальчишек. В общем с уже имеющимися портфелями они отличались прежде всего тканью. На них шла не дорогая кожа и даже не кожзаменитель, а относительно новый, материал авизент, который по замыслу создателей должен был укрывать самолёты от непогоды. Лёгкий, чрезвычайно прочный, легко принимавший краску, и самое главное — дешёвый.
Обычный для двадцать первого века эргономичный ранец, сужающийся к верху, с замками — молниями, десятком отделений, и кармашков и широкими плечевыми лямками, взялась шить третья швейная фабрика, пребывавшая в состоянии плановой убыточности, поскольку ранее шила всякий мусор. Мужские трусы «Дедушка на пенсии» и майки «Алкоголички». Там тоже случился кадровый шторм, после которого директор ушел на заслуженную пенсию, а ещё несколько руководителей, пополнили ряды соискателей биржи труда.
Первый рюкзак делали всей фабрикой. Куча материала и фурнитуры была выброшена в брак, но когда Александр принял изделие, написал на нём мелом «Эталон» и повесил в цеху, смотреть на него ходила все работники.
Первого октября, когда первые партии разноцветных ранцев, появились в магазинах, они просто исчезли, растворившись по знакомым и друзьям продавцов.
Но через день, их привезли снова, и снова пока система блатного распределения не захлебнулась, а школьники стали массово переходить на новые рюкзаки, тем более что они были и удобнее, и легче, и даже дешевле, чем обычный школьный ранец или портфель.
Совершенно не решавшейся проблемой, которую Александр хотел для начала обсудить с Моисеем Соломоновичем — стал выпуск мотороллера Пионер. В принципе в самом мотороллере ничего особенного не было. Но дьявол как всегда скрывался в деталях. И обводы вроде были обычными и хромированные накладки и всё остальное… Но в целом мотороллер творчески скопированный с Веспы 946 [15] , напоминал имевшиеся в продаже Вятки, или Тулы, очень отдалённо.